Ангела Меркель вновь призвала белорусские власти вступить в диалог с обществом, а президента России Путина впервые - с оппозицией. Возможно ли это, учитывая сопротивление Лукашенко?
В течение нескольких дней лидеры Германии и России выступали за диалог в Беларуси. В то же время президент России Владимир Путин призвал власти в Минске начать его даже с оппозиции, не объяснив, однако, кого он таковым называет. Резкий ответ Александра Лукашенко не заставил себя долго ждать. DW поговорила с экспертами и представителями белорусской оппозиции о возможности диалога в Беларуси, условиях для него, потенциальных участниках, конечной цели и различиях между "диалогом" и "переговорами".
Возможен ли сейчас диалог в Беларуси?
Андрей Елисеев, соучредитель и академический директор Варшавского исследовательского центра "Евразийские государства в переходный период" (ВОСТОК), не верит, что реальный диалог между белорусскими властями и оппозицией возможен, особенно сейчас. "Во-первых, все основные противники Лукашенко официально классифицированы как террористы. Во-вторых, приближается период так называемого общественного обсуждения новой конституции. Лукашенко нужно безболезненно пройти этот этап и провести референдум. И после утверждения конституции он может создать некую видимость диалога", - пояснил Елисеев в интервью DW. И добавил, что, с другой стороны, оппозиция не считает Лукашенко легитимным президентом.
Сам Лукашенко заверил в интервью Би-би-си, что никаких переговоров с "беглецами и предателями" за рубежом не будет.
То же самое можно сказать и о нем, парирует Франак Вечерко, советник лидера демократических сил Беларуси Светланы Тихановской. По его словам, переговоры с Лукашенко вряд ли имеют смысл, и "стоит поговорить с теми в номенклатуре, кто видит будущую Беларусь свободной и демократической страной".
Денис Мельянцов, координатор программы "Внешняя политика Беларуси" Совета по международным отношениям "Минский диалог", согласен с тем, что диалог сегодня невозможен, но объясняет, почему по-другому: "Белорусские власти полностью стабилизировали ситуацию внутри страны, протестной уличной активности нет. Больше нет масштабной угрозы политической системе, такой как в августе-сентябре прошлого года. Поэтому власти не видят смысла и предмета переговоров с зарубежными оппозиционными центрами. Сейчас вероятность таких переговоров минимальна с начала протестов".
Что нужно для диалога?
В свою очередь, советник Тихановской Франак Вечерко называет стабилизацию в Беларуси мнимой. Режим, по его мнению, чувствовал себя уверенно еще весной, но затем произошел угон самолета Ryanair и искусственно созданный миграционный кризис, еще 350 политических заключенных были брошены за решетку, Виктор Бабарико и Мария Колесникова получили огромные тюремные сроки.
"Поэтому его контроль (над обществом. - Ред.) Снова уходит, только теперь не из-за уличных протестов, а потому, что внутри системы становится все больше и больше нелояльных людей, которые не хотят разделять ответственность за преступления Лукашенко", - сказал Вечерко в интервью DW. Такие настроения, по его наблюдению, усиливаются не только среди бизнеса, но и среди чиновников, в том числе уровня министров: "Наша задача - разогреть эти процессы".
Диалог в Беларуси, уточняет Андрей Елисеев из Варшавского исследовательского центра ВОСТОК, может начаться в случае реального ослабления позиций Лукашенко, когда его политическая и финансовая поддержка со стороны России значительно уменьшится по сравнению с нынешней. По словам Елисеева"когда Путин говорил о белорусской оппозиции, он, вероятно, имел в виду исключительно пророссийские силы, а не реальных политических противников Лукашенко, таких как экс-банкир Бабарико".
Переговоры в понимании Лукашенко
Между тем у Александра Лукашенко есть свое видение реальных переговоров. Упомянув Юрия Воскресенского, главу так называемого "Круглого стола демократических сил" (CSDS), в интервью Би-би-си, Лукашенко заявил, что такие переговоры уже ведутся: "Мы ведем переговоры не просто с оппозицией, мы ведем переговоры с оппозиционерами, которые, кстати, сидели на Окрестине (улица в Минске. - Ред.), В следственном изоляторе они сегодня формируют свою партию. У них другая точка зрения, чем у меня, они видят Беларусь в чем-то по-другому. Но они не предатели, и они на вашей стороне (Запада - ред.), Деньги не живут в стране".
По словам Елисеева, белорусские власти продвигают "Круглый стол демократических сил", чтобы создать иллюзию существования так называемой конструктивной оппозиции, которая на самом деле полностью контролируется режимом. "Это советская практика, применяемая Минском", - подчеркивает и объясняет Елисеев. - Формально создаются независимые молодежные, женские и другие организации, якобы представляющие гражданское общество. На самом деле их руководство тщательно отбирается администрацией президента, и их действия полностью контролируются Лукашенко".
Франак Вечерко оценил инициативу Юрия Воскресенского еще более жестко: "Каждый диктатор создает карманных оппозиционеров, с которыми он ведет беседы".
Теоретически начало реального диалога в обществе могло бы улучшить отношения Минска с Западом, но это не приведет к автоматической отмене санкций, предупреждает Денис Мельянцов из "Минского диалога". В то же время власть будет серьезно ослаблена и ее имидж в глазах сторонников упадет, в то время как оппозиция, наоборот, повысит свой статус.
Мельянцов признает, что Беларусь, безусловно, нуждается в каком-то диалоге, поскольку в нынешнем состоянии мобилизации, когда сохраняется высокий уровень репрессий против диссидентов, правительству трудно существовать. "Нам необходимо достичь национального консенсуса, свернуть репрессивные практики и агрессивную риторику государственных СМИ", - считает он.
Как сблизить позиции сторон?
Проблема в том, что Лукашенко и его оппоненты, по словам Мельянцова, заняли такие непримиримые позиции, что трудно говорить о нахождении общего знаменателя: "Власти считают, что оппозиция подрывает белорусскую государственность и независимость, а оппозиция называет уход Лукашенко и полное переформатирование страны предварительным условием".
Что может сблизить позиции сторон, сейчас столь полярные? Сейчас это крайне сложно, констатирует Франак Вечерко: "Мы считаем, что главной целью переговоров должно быть проведение новых выборов. Для другой стороны, это риск потерять все сразу. И здесь вопрос в том, сможем ли мы предложить сценарий, при котором во время выборов интересы (представителей номенклатуры. - Ред.) Также наблюдаются".
И Лукашенко, и его оппоненты используют термины "диалог" и "переговоры", как правило, как синонимы. Но Франак Вечерко вкладывает в них разные смыслы. Диалог, как он выразился, - это когда белорусы сами должны решать свое будущее, а переговоры - это скорее последний этап диалога, когда уже есть конкретная цель, которой мы хотим достичь.
"Это когда все садятся за стол - представители белорусского бизнеса, номенклатуры, политических партий, Координационного совета, политические лидеры, которые сейчас находятся в тюрьме, и, возможно, Лукашенко. Когда все будут свободны, и мы четко будем знать, зачем нам нужны эти переговоры и куда мы хотим прийти, тогда это будет иметь смысл. Пока все это имитация и не имеет особого смысла", - подчеркнул советник Тихановской. Он также отметил важность того факта, что в телефонном разговоре со Светланой Тихановской исполняющая обязанности канцлера Германии Ангела Меркель в очередной раз недвусмысленно призвала к диалогу в Беларуси и к новым выборам как способу урегулирования кризиса в стране. "Наши позиции с Меркель, с Германией и Евросоюзом здесь полностью совпадают", - подытожил Вечерко.
