- Я подобрала с пола в вестибюле чью-то брошенную куртку и шарф. Я обернула его вокруг горла и удивилась, что шарф был мокрым. Я снял его. Ткань была пропитана кровью." Голос Ниоле Боджите до сих пор дрожит, когда она рассказывает мне о ночи 12-13 января 1991 года в Вильнюсе, пишет Константин Эггерт для DW. "Я должна была во что бы то ни стало добраться до здания нашего парламента и сообщить его председателю Витаутасу Ландсбергису о том, что происходит в ТЕЛЕ-и радиоцентре, захваченном советскими десантниками", - вспоминает она. Между тем вся Литва уже видела последние кадры, переданные со студии.
Там диктор Эгле Бухелите вела программу, состоящую в основном из сообщений жителей литовской столицы - куда едут танки и бронетранспортеры, где слышна стрельба и где нужна медицинская помощь или волонтеры. Вдруг в студию ворвался советский солдат и резко повернул камеру к стене, хотя сам телевизионный сигнал еще некоторое время можно было принимать. Вскоре весь мир увидел это. Ультиматум Горбачева
Баужите, Бухелите и другие сотрудники литовского телевидения стали непосредственными свидетелями и участниками одной из последних попыток изо дня в день ослабевающей советской власти предотвратить насильственный распад СССР. Реформа советского социализма, начатая Михаилом Горбачевым под лозунгами перестройки и гласности, обнажила все недостатки и противоречия системы и породила мощные движения за независимость, прежде всего в Литве, Латвии и Эстонии, которые были аннексированы Сталиным в 1940 году. В марте 1990 года на выборах в Верховный Совет Литвы под лозунгами независимости победило реформаторское движение "Саюдис", возглавляемое Витаутасом Ландсбергисом.
11 марта 1990 года Литва первой из пятнадцати республик, входивших в состав Советского Союза, заявила о выходе из него и восстановлении государственного суверенитета. Советское руководство отреагировало введением топливной блокады, длившейся 10 месяцев, и все более угрожающими демонстрациями военной и полицейской власти.
10 января 1991 года Горбачев выступил с обращением (по сути, ультиматумом) к литовским властям, в котором потребовал "восстановить действие Конституции СССР и Конституции Литовской ССР, отменить ранее принятые неконституционные акты." Советское телевидение регулярно сообщало, что" трудящиеся Литвы "требуют" навести порядок".
С 11 января советские военные в Литве, в первую очередь части Вильнюсского гарнизона в так называемом Северном городе, начали занимать административные здания и узлы связи. В ответ председатель Верховного Совета Витаутас Ландсбергис призвал население выйти на улицы и принять участие в охране зданий парламента( Сейма), ТЕЛЕ-и радиоцентра, телебашни и телефонных станций. Как когда-то в Праге в 1968 году, люди окружили военную технику и пытались убедить солдат и офицеров не участвовать в подавлении движения за независимость. Советский офицер Владимир Тарханов-сын смоленских крестьян, сосланных в Сибирь в тридцатые годы,-стал тогда единственным советским военным в Литве, публично осудившим действия кремлевского руководства и его командования. Служил военным представителем на одном из оборонных предприятий. "Я обращался к офицерам и солдатам и призывал их не покидать казармы", - говорит Тарханов. - Я сказал им, что мы дали клятву защищать страну, а не воевать против народа. Я говорил не как глава военной миссии, а от своего имени-как русский офицер."
В Кремле, вероятно, догадывались, что лучше не полагаться только на части, дислоцированные в Литве. В Вильнюс были переброшены десантники Псковской дивизии и бойцы группы "Альфа" КГБ СССР. Им было поручено лишить руководство Литвы главного канала связи с народом - телевидения и радио. Захват телебашни в жилом районе Каролинискес и ТЕЛЕ-радиоцентра на улице Конарского, недалеко от центра города, должен был стать прелюдией к штурму Вооруженных сил и аресту литовского руководства.
Вечером 12 января 1991 года тысячи людей собрались вокруг ТЕЛЕ-и радиоцентра и вокруг телебашни. "Когда началась оккупация зданий в Вильнюсе, я решил не покидать здание телецентра", - продолжает Нийоле Боджите. - Необходимо было оградить сотрудников от опасности и, по возможности, сохранить архивы и оборудование для продолжения вещания. Из окон восьмого этажа телецентра была видна телебашня."
Вдруг рядом с ней раздался взрыв, и башня погрузилась во тьму. "Они взорвали его!" - воскликнул один из коллег Бужи. Но сама она была уверена, что это не так: "Я пережила войну маленькой девочкой и догадалась-освещение погасили наши техники, так что солдатам было трудно стрелять".
"Я впервые увидела мертвых людей"
Датский журналист Флемминг Роуз наблюдал за происходящим с верхнего этажа одного из самых высоких зданий Вильнюса в то время - гостиницы "Летува". "Мы видели, как по городу движется военная техника, и я взял такси до телебашни", - сказал Роуз в интервью DW. - Там я видел много людей, многие были растеряны, некоторые плакали, потому что к этому времени стало ясно, что войскам удалось прорвать оцепление и захватить телебашню. Там я впервые увидел мертвых. Это были тела расстрелянных десантников. Их разместили на склоне холма, на котором стоит телебашня."
Нийоле Баужите тем временем удалось выбраться из здания литовского телевидения и радио, где погибших не было, но были раненые. Незнакомые люди довезли ее до здания парламента. Но попасть внутрь не удалось - добровольцы, вооруженные арматурой, палками и несколькими охотничьими ружьями, никого не впускали, ожидая штурма.
"Я побежал в ближайшую оранжерею, где был телефон. Я сунул руку в карман брюк и О чудо! - это был листок бумаги с телефоном Ландсбергиса, - вспоминает Бужи. - Я позвонил председателю парламента и рассказал ему о захвате телецентра и о самом главном: о том, что есть один погибший человек - советский офицер. Его принесли с улицы.
Я думаю, что его случайно застрелили его же люди. Позже кремлевские СМИ сообщили, что офицер был убит защитниками телецентра. Но в самом здании выстрелов не было. Я видел, как солдаты взорвали в нем несколько дымовых шашек, чтобы имитировать бой и объяснить смерть офицера. Ни у кого в телецентре не было оружия, могу поклясться!".
Штурм телебашни в Вильнюсе-предвестник распада Советского Союза
Москва не ожидала, что дело примет такой трагический оборот. Приказ из Кремля штурмовать Верховный Совет так и не был получен. Это спасло Литву от масштабного кровопролития. Международное осуждение действий советского руководства было почти всеобщим, и глава Верховного Совета России Борис Ельцин в тот же день немедленно вылетел в Таллин, где встретился с руководителями трех прибалтийских республик, объявивших о выходе из состава СССР, и выразил им полную поддержку. Попытка повторить вильнюсский сценарий в Латвии 20 января полностью провалилась, хотя у здания МВД погибли пять человек. Похороны четырнадцати литовцев, погибших на телебашне, с процессией по центральному проспекту Гедиминаса и службой в кафедральном соборе произвели впечатление на всех, кто был в тот день в Вильнюсе. Многие помнят, как был похоронен Лорето Асанавичютес - одна женщина погибла под колесами танка. Она лежала в гробу в белом платье, как будто это было первое причастие или свадьба. "Пришли сотни тысяч людей", - вспоминает Флемминг Рос. "Тогда мне стало ясно, что Литва не будет завоевана."
Владимиру Тарханову тем временем приходилось отвечать на тревожные телефонные звонки. "В программе "Время" про меня говорили, что такого офицера в Литве нет и отказ выполнять приказ-это выдумка литовцев. Я тут же стал звонить родственникам и друзьям, спрашивая, жив ли я вообще, все ли со мной в порядке. Тогда я попросил парламент дать мне слово. Меня пригласили, я вышел на трибуну, показал удостоверение, что я действительно существую и служу." Тарханову недолго пришлось служить: "Меня вызвали в Генеральный штаб. Корреспондентов туда уже пригласили, чтобы я мог перед ними выступить и отречься от того, что сказал, что до этого, мол, не осознавал, что говорю. Когда я отказался говорить, заведующий кафедрой дал мне бумагу и сказал: "Садись спокойно и пиши." Я сел и написал заявление об отставке. На следующий день прибыла комиссия. Через день я сдал все дела и был уволен." 25 декабря 1991 года Советский Союз, которому Тарханов присягнул на верность, официально прекратил свое существование.
"Это была ужасная и незабываемая ночь!"
Январские события стали предметом двух судебных процессов в Литве. Один из них закончился приговором в 2019 году. Шестьдесят семь человек, включая бывшего министра обороны СССР Дмитрия Язова и командира Вильнюсского гарнизона Владимира Усхопчика, были признаны виновными в военных преступлениях и преступлениях против человечности и приговорены к различным срокам лишения свободы. Разумеется, заочно.
Михаил Горбачев, вызванный в качестве свидетеля, тоже не явился в суд. Реальный срок отбывает только полковник в отставке Юрий Мель, который был арестован во время частной поездки в Литву в 2014 году. "Этот процесс очень символичен не только для Литвы, - сказал Витаутас Ландсбергис в телефонном интервью DW. - Это был один из немногих успешных процессов, который фактически осудил сам коммунизм, его идеологию и практику. Возможно, это будущий пример и для русских".
Владимир Тарханов был награжден одной из высших наград Литовской Республики. Он и его жена остались в Литве. Сегодня они живут в православной общине в Михнево под Вильнюсом. Тарханов работает там директором воскресной школы. Флеминг Роуз стал известным европейским журналистом и активистом движения за свободу слова. В 2005 году, будучи одним из руководителей газеты Jyllands-Posten, он решил печатать карикатуры на Пророка Мухаммеда. "Аль-Каида" была заочно приговорена Розой к смертной казни.
Ниоле Баужите сегодня на пенсии, живет в Вильнюсе и до сих пор хранит журнал регистрации сотрудников, вынутый из телецентра: "Это была ужасная и незабываемая ночь! В моей памяти я переживаю это снова и снова."
Редакция сайта не несет ответственности за содержание блогов. Мнение редакции может отличаться от мнения автора.
